Введение
Дети с установленным дефицитом гормона роста получают заместительную терапию рекомбинатным гормоном роста до совершеннолетия и достижения генетически прогнозируемого конечного роста. Несмотря на то, что основной спектр физиологических эффектов соматотропный гормон (СТГ) оказывает на организм в детском возрасте, а в последующем его выработка снижается, СТГ играет важную роль в нормальном функционировании органов и систем взрослого человека. В настоящее время в России разработана система оказания медицинской помощи детям с дефицитом гормона роста [1, 2], однако отсутствуют клинические рекомендации, посвященные диагностике и заместительной терапии СТГ-дефицита взрослых.
Первые исследования, посвященные лечению СТГ-дефицита у взрослых пациентов с гипопитуитаризмом, были опубликованы в 1989 г. [3, 4]. В Российской Федерации первый опыт применения человеческого гормона роста у взрослых пациентов с СТГ-дефицитом был опубликован в 2004 г. [5]. Клинические проявления заболевания у взрослых пациентов неспецифичны и в случаях приобретенного СТГ-дефицита часто маскируются проявлениями недостаточностей других тропных гормонов гипофиза, что затрудняет диагностику.
Целью данного обзора является обобщение современных данных по диагностике, лечению и системному влиянию заместительной терапии соматропином у взрослых пациентов с СТГ-дефицитом.
Что показывает анализ на гормон роста
С помощью проведения анализа на гормон роста врачи диагностируют сокращение функции щитовидной железы, гипофиза, выявляют опухоли гипофиза, гипоталамуса. Также исследование позволяет у взрослых людей отличить акромегалию (увеличение конкретных частей тела) от гигантизма. Необходимо получение результатов анализа
и при отслеживании эффективности лечения соматотропным гормоном.
- Падение концентрации гормона СТГ в крови человека чаще всего диагностируется в случае развития у него гипофизарного нанизма. Только после проведения функциональных проб врач выносит вердикт (ставит диагноз). Сокращение в крови концентрации гормона роста может присутствовать при чрезмерной функции коры надпочечников, гипофизарном нанизме, под влиянием радиации, химиотерапевтических процедур, при гипопитуитаризме.
- Увеличение содержания СТГ в крови пациента может служить сигналом гигантизма или акромегалии. Если случай представляется лечащему врачу неясным, сомнительным, концентрация данного гормона исследуется несколько раз, интервал между анализами составляет один или два месяца. Увеличение в крови уровня гормона роста диагностируется при гипофизарном гигантизме, акромегалии, опухолях желудка и легких, сбоев питания организма. Также подобный показатель может являться сигналом неврогенной анорексии, цирроза печени, неконтролируемого сахарного диабета, почечной недостаточности. И, наконец, избыток данного вещества может быть результатом длительного голодания, стресса.
Внимание! Корректно расшифровать результаты анализа на гормон роста способен только профессиональный врач.
Клинические проявления
Дефицит СТГ у взрослых характеризуется системными изменениями метаболизма при неспецифичных клинических проявлениях [6].
– Состав тела.
Увеличение массы жировой ткани, преимущественно за счет висцерального жира, уменьшение тощей массы [7–9], снижение объема внеклеточной жидкости и общей концентрации натрия [10].
– Физическая активность
. Снижение толерантности к физическим нагрузкам, уменьшение мышечной силы на фоне уменьшения количества мышечной ткани [11]. Нарушение терморегуляции [12].
– Сердечно-сосудистая система, липидный обмен и система свертывания крови
. Увеличение сердечно-сосудистого риска за счет дислипидемии, нарушений углеводного обмена и ускоренного развития атеросклероза. Уменьшение массы миокарда, нарушение проводимости, сократимости и ударного объема, снижение нагнетательной функции и фракции выброса, диастолическая дисфункция [13]. Дислипидемия вследствие повышения концентрации общего холестерина, холестерина ЛПНП и триглицеридов [14]. Повышение активности фибриногена и ингибитора активаторов плазминогена 1-го типа (PAI-1) [15].
– Углеводный обмен
. Нарушение толерантности к глюкозе, инсулинорезистентность [16].
– Костная система
. Уменьшение костной массы и минеральной плотности кости (МПК), повышение риска переломов [17–19].
– Качество жизни и когнитивные функции
. Снижение качества жизни: дезадаптация, сниженная самооценка, тревожность, апатия, депрессия, социальная изоляция [20].
Как правильно расшифровать результаты анализа
Анализ крови на
соматотропный
гормон в норме
должен предоставлять следующие показатели:
- 2-15 нг/мл у женщин;
- 2-10 нг/мл у мужчин.
Отклонения от нормы в результатах анализа
могут свидетельствовать о следующих проблемах у пациента.
- Повышенная концентрация в крови человека гормона роста может обнаруживаться в случаях нарушения питания организма, опухолях легких, желудка, акромегалии, карликовости, гипофизарного гигантизма. К увеличению данной цифры может привести продолжительный отказ от пищи, избыточная физическая активность пациента. Этот результат исследования также возможен при анорексии неврогенного характера, циррозе печени, неуправляемом сахарном диабете, почечной недостаточности.
- Пониженная концентрация гормона роста в крови
, которая выявляется при проведении
анализа
, может присутствовать как результат гипопитуаризма, избыточной функции коры надпочечников, гипофизарном нанизме. Также показатель данного вещества может снизиться после влияния радиации, проведения химиотерапии.
Результаты исследования могут рассказать о наличии у пациента опухоли гипоталамуса, гипофиза, дают возможность обнаружить сокращение работы щитовидки и гипофиза. Также с его помощью можно отличить акромегалию от гигантизма, отслеживать результативность лечения соматотропным гормоном.
Диагностика
Диагностика СТГ-дефицита взрослых сложна по ряду причин. Клинические проявления данного заболевания неспецифичны и потому имеют невысокую диагностическую ценность [21]. В физиологических условиях секреция СТГ имеет импульсный характер, на нее влияют возраст, пол и индекс массы тела, в связи с чем определение базальной концентрации СТГ не имеет диагностического значения [22]. Нормальные показатели ИРФ-1 сыворотки крови не исключают диагноз СТГ-дефицита. ИРФ-1, ИРФ-связывающий белок 3 (ИРФСБ-3) имеют ориентировочное значение для диагностики, поскольку показатели у пациентов с СТГ-дефицитом и здоровых людей могут частично совпадать [23].
В настоящее время общепринятым методом диагностики СТГ-дефицита взрослых являются стимуляционные пробы [22, 24], протоколы которых представлены в табл. 1.
Таблица 1. Этиология СТГ-дефицита взрослых [24]
Зарубежные клинические руководства рекомендуют проводить пробы только тем пациентам, у которых высока вероятность наличия заболевания, а заместительная гормональная терапия соматотропином будет способствовать улучшению метаболических параметров и качества жизни. Проведения провокационных проб не требуется при наличии одного из двух условий:
1. Наличие трех из четырех составляющих:
– значительный дефицит роста (<-3 SDS);
– как минимум одна дополнительная тропная недостаточность;
– низкая концентрация ИФР-1 в крови;
– врожденный дефект гипоталамо-гипофизарной области по данным МРТ: «триада» (гипоплазия аденогипофиза, эктопия нейрогипофиза, аплазия/гипоплазия ножки гипофиза);
– оперативное лечение опухоли гипоталамо-гипофизарной области в анамнезе;
– облучение области «голова–шея» в анамнезе.
2. Мутации генов, ассоциированных с развитием гипопитуитаризма: GH1, GHRHR
,
HESX1, LHX3, PROP1, POU1F1
[
PIT1
] и др. [22, 24, 25].
В табл. 2 представлены
Таблица 2. Стимуляционные пробы для диагностики СТГ-дефицита взрослых используемые в мире пороговые значения диагностических проб для диагностики СТГ дефицита у взрослых.
Проба с инсулиновой гипогликемией
Стимуляция секреции СТГ при гипогликемии была впервые описана в 1963 г. [26]. Данная проба считается «золотым стандартом» в диагностике СТГ-дефицита взрослых [22, 24], однако у нее имеется ряд недостатков. Требуется тщательное медицинское наблюдение для мониторинга потенциальных нежелательных явлений (судорожных приступов или потери сознания вследствие гипогликемии). Кроме того, в связи с наличием инсулинорезистентности у пациентов с ожирением, у данной категории может понадобиться использование более высоких доз инсулина (0,15–0,20 ЕД/кг массы тела), что увеличивает риск отсроченной гипогликемии [27]. Проба с инсулиновой гипогликемией противопоказана пожилым пациентам, лицам с высоким сердечно-сосудистым риском и эпилепсией. И хотя чувствительность пробы высока, отмечаются ограничения в ее воспроизводимости. Кроме того, вариабельность пиков секреции СТГ отмечалась у здоровых добровольцев в зависимости от времени проведения и в разные фазы менструального цикла [22].
В настоящее время в качестве диагностического значения стимулированной секреции СТГ при гипогликемии используется диапазон 3,0–5,0 нг/мл [22, 24].
Согласно зарубежным рекомендациям, при противопоказаниях к пробе с инсулиновой гипогликемией возможно проведение комбинированной пробы со стимуляцией соматолиберином и аргинином, однако, применение аргинина для диагностики СТГ-дефицита в РФ не зарегистрировано.
Проба с соматолиберином и аргинином
Проба с соматолиберином и аргинином, как и проба с инсулиновой гипогликемией, считается достаточно чувствительной и специфичной для диагностики СТГ-дефицита [28, 29], однако в настоящее время на фармацевтическом рынке отсутствует препарат соматолиберина.
Точность данной пробы определяется совместным применением двух стимулирующих веществ: соматолиберин стимулирует синтез и высвобождение СТГ гипофизом [30], а аргинин усиливает этот эффект путем подавления высвобождения соматостатина [31]. Концентрация СТГ на фоне стимуляции не зависит от пола и возраста, однако, результат зависит от ИМТ, в связи с чем используются три пороговых значения (табл. 3).
Таблица 3. Отрезные точки для диагностических проб по данным опубликованных клинических рекомендаций В связи с тем, что в ходе данной пробы стимулируется и гипофиз, и гипоталамус, при гипоталамическом генезе заболевания (например, после лучевой терапии) возможны ложноположительные результаты [32].
Проба с глюкагоном
В связи с тем, что основная альтернативная проба для диагностики недоступна, активно изучается возможность применения пробы с глюкагоном при противопоказаниях к пробе с инсулиновой гипогликемией.
Глюкагон – сильный стимулятор секреции СТГ, однако, механизм стимуляции остается неясным. Стимулирующий эффект более выражен при внутримышечном или подкожном введении по сравнению с внутривенным [33].
Достоинства пробы с глюкагоном – воспроизводимость и безопасность, на ее результаты не влияет пол и гипоталамический генез СТГ-дефицита. Недостатки – длительность пробы (3–4 ч) и необходимость внутримышечного введения глюкагона. Побочные эффекты пробы более выражены у пожилых пациентов: гипотония, гипогликемии и приступы эпилепсии [34]. Кроме того, имеется риск отсроченных гипогликемий, в связи с чем данная проба не вошла в рутинную клиническую практику.
В двух исследованиях сравнивались диагностические возможности пробы с глюкагоном и пробы с инсулиновой гипогликемией, группы пациентов и контроль были сопоставлены по полу и возрасту [35, 36]. В исследовании J. Gómez и соавт. группы пациентов были также сопоставлены по ИМТ, в данном исследовании выявлена обратная корреляция возраста и ИМТ с пиковыми концентрациями СТГ у здоровых добровольцев.
Изначально пороговым значением концентрации СТГ принималось 3,0 нг/мл. В дальнейших исследованиях выявлено, что использование такого значения приводит к гипердиагностике СТГ-дефицита [37]. Принимая это во внимание, рекомендации Американской ассоциации эндокринологов предлагают использовать пороговое значение 1,0 нг/мл для пациентов с ИМТ более 25 кг/м2. Авторы также отмечают, что для уточнения диагностической точности сниженного порогового значения необходимо проведение больших проспективных исследований среди пациентов с различным ИМТ и нарушениями углеводного обмена [22].
Секретагоги гормона роста
К данному классу относятся молекулы, проявляющие сильный дозозависимый и специфичный стимуляционный эффект на соматотрофы [38]. Они связываются с рецептором СТГ секретагога-1а (growth hormone secretagogue receptor 1a, GHS-R1a) в гипоталамусе и гипофизе. Естественным лигандом данного рецептора является грелин [39]. Другие агонисты его рецептора являются аналогами грелина: GHRP-2 (GH-releasing peptide-2, СТГ-рилизинг пептид-2), GHRP-6, гексарелин, все данные вещества вводятся парентерально. Также существуют аналоги грелина для перорального введения.
Достоинство секретагогов СТГ – возможность перорального приема [40]. Они устойчивы к протеолизу, так как многие представители являются небелковыми молекулами либо содержат D-изомеры аминокислот [41]. Недостаток – возможность получения ложноположительных результатов при гипоталамическом генезе СТГ-дефицита [42].
Проводились исследования, оценивающие диагностическую ценность проб с GHRP-6, GHRP-2 и комбинаций соматолиберина с гексарелином, пиридостигмином, аципимоксом, GHRP-6 в сравнении с пробой с инсулиновой гипогликемией [43–48].
В исследованиях теста с соматолиберином и GHRP-6 для диагностики СТГ-дефицита взрослых отмечена хорошая переносимость пробы (единственный побочный эффект – «приливы»), высокая чувствительность и воспроизводимость. GHRP-6 назначается внутривенно, пик ответа СТГ развивается на 15–30-й минуте – значительно раньше, чем при использовании других фармакологических стимуляторов. Пороговое значение для нормального ответа 20 нг/мл, для СТГ-дефицита 10 нг/мл [49, 50]. На результаты данного теста не влияют возраст, пол или избыточная масса тела, за исключением случаев, когда ИМТ превышает 35 кг/м2, – пороговое значение снижается до 5 нг/мл [51].
Пробу с GHRP-2 с 2006 г. используют в Японии, так как она безопасна и удобна, в качестве порогового значения используется концентрация СТГ 9 нг/мл. Пиковой концентрации СТГ после стимуляции достигает на 60-й минуте [52].
В исследовании, где в качестве стимулирующего агента использовался ацетилированный грелин, наиболее диагностически значимыми значениями концентрации СТГ для диагностики были 7,3 нг/млпри нормальной массе тела, 2,9 нг/мл при избыточной массе тела и 0,6 нг/мл при ожирении, диагностическая точность составила 89,3, 94,1 и 62,5% соответственно. Авторы делают вывод, что ожирение значительно снижает ответ СТГ на стимуляцию грелином, однако данная проба является надежным инструментом в диагностике у пациентов с нормальной и избыточной массой тела [53].
В настоящее время применение вышеуказанных методов в Российской Федерации невозможно, так как на рынке отсутствуют препараты соматолиберина и секретагогов СТГ.
Пероральный секретагог СТГ
В 2022 г. Food and Drugs Administration (FDA) одобрило применение мациморелина для диагностики СТГ-дефицита у взрослых [54].
Мациморелин – агонист GHS-R1a с высокой стабильностью, которая позволяет назначать его перорально. В исследовании I фазы у 36 здоровых добровольцев при пероральном приеме мациморелина отмечалось быстрое дозозависимое повышение концентрации препарата в плазме, пик концентрации достигался на 50–75-й минуте после приема. Дозозависимая стимуляция секреции СТГ соотносилась по времени с максимальной концентрацией препарата в плазме, повышение концентрации СТГ длилось около 120 мин после перорального приема или интрадуоденального введения. Препарат хорошо переносился, нежелательных явлений не выявлено [55].
В многоцентровом открытом исследовании сравнивали диагностическую ценность и безопасность мациморелина в сравнении с пробой соматолиберин + аргинин, среди взрослых пациентов с СТГ-дефицитом и здоровых добровольцев. Согласно ROC-анализу, оптимальная пороговая концентрация СТГ составила 2,7 нг/мл: чувствительность 82%, специфичность 92%, доля ошибок в распознавании 13%. Среди пациентов, которым назначали оба диагностических теста, диагностическая ценность методов была сопоставима. Пиковые концентрации СТГ обратно коррелировали с ИМТ в контрольной группе. При единственном заборе крови через 45 мин после приема мациморелина, при использовании пороговых значений, согласно ИМТ (6,8 нг/мл при ИМТ <30 кг/м2, 2,7 нг/мл при ИМТ ≥30 кг/м2) чувствительность пробы составила 90%, специфичность – 85%, доля ошибок в распознавании – 12,2% [56].
В 2022 г. опубликованы результаты многоцентрового, открытого, рандомизированного, двойного перекрестного исследования, целью которого было установить эффективность и безопасность применения однократного приема мациморелина в дозе 0,5 мг/кг для диагностики СТГ-дефицита взрослых, по сравнению с пробой с инсулиновой гипогликемией. Пациенты были поделены на три группы согласно вероятности наличия заболевания: высокой (n
=38), средней (
n
=37) и низкой (
n
=39), также подобрана группа здоровых добровольцев (
n
=25). При использовании в качестве «точки отсечения» значения концентрации СТГ 2,8 нг/мл для мациморелина и 5,1 нг/мл для пробы с инсулиновой гипогликемией, отрицательная согласованность составила 95,38% (95% ДИ 87–99%), положительная согласованность – 74,32% (95% ДИ 63–84%), чувствительность 87%, специфичность 96%. Воспроизводимость пробы с мациморелином составила 97% (
n
=33). В ходе вторичного анализа выявлено, что использование отрезной точки 5,1 нг/мл позволяет достигнуть отрицательной согласованности 94% (95% ДИ 85–98%), положительной согласованности 82% (95% ДИ 72–90%), чувствительности 92% и специфичности 96% [57].
В настоящее время не опубликовано результатов по безопасности и диагностической ценности данного теста у пациентов с морбидным ожирением. К наиболее частым побочным эффектам относятся искажение вкуса, головокружение, головная боль, утомляемость и нарушения работы желудочно-кишечного тракта (тошнота, голод и диарея). Следует избегать назначения совместно с препаратами, удлиняющими интервал QT, так как это может привести к развитию желудочковой тахикардии. CYP3A4 – основной фермент, метаболизирующий мациморелин, поэтому при применении совместно с препаратами, активирующими его, возможно получение ложноположительных результатов [54].
Стандартизация наборов для определения СТГ
Результаты стимулирующих проб трактуются согласно пороговым значениям концентраций, в связи с чем точность лабораторного определения СТГ крайне важна. Циркулирующий СТГ представлен различными изоформами и изомерами: в наибольшей доле присутствует вариант массой 22 кДа, также присутствуют молекулы меньшей массы. Моноклональные антитела способны специфично связываться с изоформами массой 22 кДа, но будут пропускать другие изоформы. Молекулы сходного с СТГ строения (плацентарный СТГ, пролактин), а также СТГ-связывающий белок (с которым связано около 50% циркулирующего СТГ) могут вступать в перекрестные реакции и влиять на точность измерения. Также существуют различия и несогласованность в калибровках, что ограничивает возможности сравнения пороговых значений в разных исследованиях. Кроме того, лаборатории могут использовать разные единицы измерения концентрации либо активности СТГ [58].
Для борьбы с данными ограничениями в настоящее время предложен единый калибровочный стандарт для СТГ – 98/574. Все производители наборов должны уточнять определяемые изоформы, специфичность используемых антител и наличие перекрестных реакций с СТГ-связывающим белком [59].
Протеомные биомаркеры СТГ-дефицита
На момент подачи статьи публикации по протеомным биомаркерам СТГ-дефицита взрослых отсутствовали. В 2022 г. опубликованы результаты исследования, в котором методом протеомного анализа нового поколения SWATH-MS исследовались циркулирующие белки у детей с СТГ-дефицитом в сравнении со здоровыми добровольцами. Обнаружено три белка, которые могут являться биомаркерами для неинвазивной диагностики СТГ-дефицита у детей: аполипопротеин A-IV, CFHR4 (complement factor H-related protein 4) и PBP (platelet basic protein) [60]. Вопрос исследования данных белков при СТГ-дефиците у взрослых остается открытым.
Полиморфизмы рецептора гормона роста
У человека ген рецептора гормона роста (r-СТГ) расположен на 5-й хромосоме. Ген состоит из девяти экзонов, кодирующих рецептор, и нескольких дополнительных экзонов в 5’ нетранслируемой области. Известны две основные изоформы r-СТГ, отличающиеся наличием (fl-GHR, full-length), либо отсутствием экзона 3 (d3-GHR, exon 3-deficient). Отсутствие экзона 3 приводит к потере 22 аминокислот во внеклеточном домене рецептора [61]. В настоящее время считается, что связывающая способность обеих изоформ одинакова. Изоформа d3 доминирует над fl, около 50% европейцев гетеро- или гомозиготны по d3 [62]. Носительство d3 ассоциировано с высоким ростом, более высокой чувствительностью к СТГ и является фактором долгожительства у мужчин [63].
У пациентов с генотипом fl/fl отмечался более выраженный ответ на введение соматропина после лечения в течение 1 нед, по сравнению с пациентами с аллелями d3 [64]. В другом исследовании с длительностью лечения 12 мес, повышение ИРФ-1 в ответ на терапию было достоверно большим в группе d3/d3. Различий по концентрации ИРФ-1 между группами fl/d3 и fl/fl не выявлено [65]. По данным S. Meyer и соавт., не выявлено достоверных различий концентрации ИРФ-1 на фоне терапии между носителями одного или двух аллелей d3 и генотипа fl/fl [66]. У взрослых пациентов с СТГ-дефицитом с аллелями d3 снижен риск переломов позвонков независимо от получения заместительной терапии СТГ [67].
Также опубликованы исследования, в которых между генотипами не обнаруживалось различий по клиническим проявлениям и нежелательным явлениям, качеству жизни, концентрациям ИРФ-1, составу тела и жировой массе [68–71].
Проведено два исследования, в которых оценивали влияние полиморфизмов r-СТГ на различные показатели на фоне заместительной терапии СТГ спустя 1 год и после 5 лет лечения. В исследовании Van der А. Klaauw и соавт. после первого года лечения в группе носителей d3 отмечалось более выраженное повышение ИФР-1 при одинаковых средних дозах соматотропина в группах. Среди носителей d3 общий холестерин снижался менее выраженно, а концентрация холестерина ЛПВП достигала более высоких значений по сравнению с fl/fl. Однако, через 5 лет данных различий между группами обнаружено не было [72]. По данным С. Giavoli и соавт., лечение соматропином нормализует концентрацию ИРФ-1 и снижает процентную долю жировой массы после 1 года и после 5 лет лечения, независимо от присутствия аллеля d3. После одного года лечения в группах носителей d3 отмечалось повышение концентрации холестерина ЛПВП, после пяти лет – снижение концентрации общего холестерина и холестерина ЛПНП. При исходно одинаковой распространенности нарушений углеводного обмена через 5 лет после лечения в группе fl/fl она снизилась, а в группах носителей d3 двукратно увеличилась [73].
В настоящее время данные по влиянию полиморфизма r-СТГ на клиническую картину СТГ-дефицита взрослых малочисленны, а имеющиеся публикации по взаимоотношениям носительства аллели d3 и ответа на заместительную терапию противоречивы.
Что включает в себя подготовка
Подготовка к сдаче анализа крови на гормон роста очень проста, от пациента требуется всего лишь скрупулезное соблюдение следующих несложных правил. Итак, перед анализами
необходимо выполнить следующие требования.
- Если приблизительно за 3-5 суток до анализа крови пациент подвергался рентгенологическому или ультразвуковому исследованию, сканированию, другим медицинским манипуляциям, обязательно нужно поставить лечащего врача в известность об этом.
- Перед проведением исследования нужно внимательнее относиться к своему ежедневному меню. В частности приблизительно за 5 суток до проведения анализов на гормон роста
желательно не употреблять жареную, жирную еду. - Крайне желателен также отказ от всех лечебных препаратов, которые могут привести к искажению результатов расшифровки анализа
. Разумеется, это возможно не всегда, но тогда нужно уведомить доктора об этом. Исключением является ситуация, когда исследование проводится для проверки эффективности лечения. В этом случае прекратить прием назначенных врачом препаратов нужно в день анализа. Увеличение концентрации в крови соматотропного вещества вполне может стать итогом приема таких препаратов как бромкриптин, глюканом, клонидин, эстроген, инсулин, адренокортикотропный гормон, оральные контрацептивы и так далее. В идеале любой препарат, если его прием невозможно приостановить, следует обсудить с врачом. - За трое суток до проведения анализа крови на гормоны
категорически запрещается употреблять спиртные напитки. От сигарет желательно отказаться хотя бы в день проведения исследования (чем раньше, тем лучше). - За 12 часов до процедуры сдачи анализакрови
можно употреблять исключительно чистую воду, так как манипуляция должна осуществляться натощак. Также запрещено употребление любых других напитков – чая, кофе, минеральной воды, сока. - Снизить качество результатов анализов могут также и чрезмерные физические нагрузки. Примерно за три дня до проведения сдачи крови на исследования лучше начать воздерживаться от физических упражнений, занятий любыми видами спорта.
Если анализ крови на гормон роста проводится повторно, желательно сдавать его в той же лаборатории, приблизительно в то же время. Откуда берут анализы на гормоны? Ответ на данный вопрос – из вены пациента. Срок готовности анализов зависит от конкретной лаборатории.
Лечение
Определение показаний к заместительной терапии
Целесообразность заместительной терапии СТГ-дефицита взрослых определяется предполагаемой пользой для каждого конкретного пациента. С наибольшей вероятностью пользу от лечения будут получать пациенты с выраженным СТГ-дефицитом, подтвержденным с помощью стимуляционных проб и низкой сывороточной концентрацией ИРФ-1. Клиническими проявлениями, указывающими на необходимость лечения, являются остеопения, повышенный сердечно-сосудистый риск, а также сниженное качество жизни, которое необходимо подтвердить валидизированными опросниками для данного заболевания [74].
Важной категорией являются пациенты, достигшие целевого роста на фоне заместительной терапии и переходящие под наблюдение взрослого эндокринолога. У таких пациентов полное созревание костной и мышечной систем может продолжаться в течение последующих 10 лет [75–77]. На фоне отмены соматропина после достижения целевого роста отмечалось ухудшение показателей липидного обмена, состава тела и качества жизни [76, 78, 79]. После достижения конечного роста необходимо проводить редиагностику СТГ-дефицита, через 1–3 мес после перерыва в лечении соматропином (табл. 4).
Таблица 4. Ре-диагностика СТГ-дефицита после достижения конечного роста
Негативные клинические проявления СТГ-дефицита и положительное действие заместительной терапии соматотропином распространяется и на пациентов старше 65 лет [80]. Несмотря на известный факт снижения секреции СТГ с возрастом, диагностические пробы позволяют разграничить физиологическое снижение от патологического, обусловленного СТГ-дефицитом [81]. Таким образом, к пожилым пациентам применяются те же критерии, что и к другим возрастным категориям. Однако, для таких пациентов необходимо выбирать более низкую стартовую дозировку, о чем подробнее будет написано ниже.
Начало лечения и подбор дозировок
Лечение СТГ-дефицита у взрослых рекомендуется начинать с низких доз (0,2−0,4 мг/сут подкожно), это позволяет снизить вероятность развития побочных эффектов [82]. Титровать дозу рекомендуется с интервалом 6–8 нед, в зависимости от клинического ответа и концентрации ИРФ-1, которую рекомендуется поддерживать в верхней половине референсного диапазона. У пациентов моложе 30 лет рекомендуется выбирать большую стартовую дозу (0,4–0,5 мг/сут), а у пожилых (старше 60 лет) – меньшую (0,1–0,2 мг/сут), чтобы минимизировать риск развития побочных эффектов, поскольку с возрастом отмечается физиологическое снижение потребности в соматотропине. Женщинам, получающим заместительную терапию пероральными эстроген-содержащими препаратами, требуется бо́льшая доза соматропина, поскольку пероральные препараты ингибируют синтез и секрецию ИРФ-1 печенью [83]. При применении трансдермальных форм эстрогенов коррекции доз соматотропина, как правило, не требуется.
После подбора стабильной дозировки анализ крови на ИРФ-1 и оценку на предмет побочных эффектов рекомендуется проводить каждые 6 мес, анализ липидного профиля и глюкозы плазмы натощак – каждые 12 мес или сразу после повышения дозы соматотропина. Физикальное обследование с измерением АД, веса, окружности талии и ИМТ рекомендуется проводить ежегодно и на каждом визите. Если по данным впервые проведенной рентгеновской денситометрии выявлено снижение МПК, повторное исследование проводится 1 раз в 2 года. Также для оценки качества жизни рекомендуется ежегодное заполнение соответствующих опросников.
Максимальная длительность лечения в настоящее время не определена. Однако в случае, если эффекта от лечения нет в течение 1 года, необходимо решить вопрос об отмене соматотропина [24].
Побочные эффекты
Основные побочные эффекты заместительной терапии обусловлены изменением имеющихся при СТГ-дефиците нарушений водно-электролитного обмена либо задержкой жидкости при передозировке препарата: артралгии, скованность суставов, миалгии, парестезии и периферические отеки. Такие побочные эффекты быстро регрессируют при снижении дозы соматотропина. Поскольку ранее начальная доза подбиралась по массе тела, побочные эффекты встречались чаще, чем при титрации дозы начиная с минимальной.
К очень редким побочным эффектам относятся доброкачественная внутричерепная гипертензия (ДВГ) и макулярный отек. Распространенность ДВГ в популяции детей, получающих терапию соматотропином, приблизительно в 100 раз больше, чем в здоровой популяции [84]. В литературе есть только одно описание ДВГ как побочного эффекта заместительной терапии СТГ-дефицита у взрослого пациента [85]. Описано 2 случая макулярного отека у пациентов без сахарного диабета: у девочки 11 лет, получавшей терапию соматотропином по поводу синдрома Шерешевского–Тернера, и у взрослого пациента 31 года с травматическим повреждением гипоталамо-гипофизарной области. В обоих случаях побочный эффект развился на фоне увеличения дозы соматотропина [86].
Влияние на заместительную терапию других недостаточностей
СТГ ингибирует 11-β-гидроксистероиддегидрогеназу 1-го типа и способствует большему синтезу кортизона и снижению синтеза кортизола. Необходимо внимательное наблюдение за пациентами с надпочечниковой недостаточностью (НН) при начале лечения соматотропином, поскольку возможно развитие клинической картины НН и повышение риска декомпенсации даже при легких инфекционных заболеваниях [87]. Кроме того, у пациентов с субклиническим гипокортицизмом после начала терапии соматропином возможна манифестация клинических проявлений НН.
При назначении соматропина пациентам без вторичного гипотиреоза наблюдается снижение концентрации тироксина сыворотки (Т4), однако концентрация трийодтиронина (Т3) остается стабильной. Пациентам на заместительной терапии Т4 часто требуется увеличение доз. Предполагается, что СТГ может увеличивать периферическую конверсию Т4 в Т3 и при этом подавлять высвобождение ТТГ в гипофизе, однако точный механизм неизвестен [88, 89].
Чувствительность к СТГ снижена у пациенток, получающих пероральные эстрогенсодержащие препараты. Данное явление объясняется феноменом первого прохождения через печень и ингибированием продукции ИРФ-1. На фоне применения трансдермальных форм эстрогенов этот эффект практически отсутствует [90, 91].
Тестостерон стимулирует секрецию СТГ и усиливает его стимулирующее влияние на выработку ИРФ-1. Дигидроэпиандростерон (ДГЭА) потенцирует выработку ИРФ-1 – пациентки на терапии ДГЭА достигают целевых показателей ИРФ-1 на меньших дозах соматотропина. Механизм такого эффекта неизвестен. Поскольку ДГЭА метаболизируется до тестостерона, существует предположение, что именно увеличение концентрации сывороточного тестостерона объясняет этот эффект [92].
Онкологический риск
Согласно эпидемиологическим исследованиям, возможно, существует взаимосвязь между высоконормальной концентрацией СТГ и ИРФ-1 в крови и распространенностью онкологических заболеваний [93]. При акромегалии риск развития некоторых онкологических заболеваний выше, чем в общей популяции [94].
В настоящее время нет данных об увеличении частоты рецидивов вне- и внутричерепных новообразований у взрослых пациентов, получающих соматотропин по поводу СТГ-дефицита. При этом лечение соматотропином противопоказано при наличии активного онкологического заболевания [24]. В 2022 г. опубликовано исследование D. Olsson и соавт., в которое включены 426 пациентов с гормонально-неактивными аденомами: 207 получали соматотропин (медиана длительности лечения 12,2 г.), 219 не получали лечения соматотропином (медиана наблюдения 8,2 г.). Среди пациентов, получавших заместительную терапию, отмечено снижение общей смертности и не выявлено повышения частоты смертности от онкологических заболеваний [95].
По данным метаанализа, в котором проанализированы данные семи проспективных и двух ретроспективных исследований (n
=11 191). Заместительная терапия соматотропином связана со снижением онкологических рисков при СТГ-дефиците взрослых (относительный риск 0,69; 95% ДИ 0,59–0,82). Снижение риска сохранялось при дополнительных анализах по подгруппам, с исключением ретроспективных исследований, с количеством наблюдений менее 100, исследований среди пациентов с краниофарингиомами и исследований с длительностью наблюдения менее 3 лет [96].
Таким образом, согласно существующим данным, польза от заместительной терапии соматотропином у взрослых превышает теоретический риск новообразований. Скрининг на предмет новообразований у пациентов, получающих заместительную терапию соматотропином, не отличается от общей популяции. При этом стоит пристальнее наблюдать пациентов зрелого возраста, пациентов с онкологическим анамнезом и семейной предрасположенностью, а также группу с доказанным повышением онкологического риска – пациентов после лучевой терапии [97].
Качество жизни
Качество жизни взрослых пациентов с СТГ-дефицитом оценивается с помощью соответствующих опросников: QoL-AGHDA [98] и PGWB [99].
В 2012 г. опубликован метаанализ A. Hazem и соавт., в который включались данные рандомизированных плацебо-контролируемых исследований – всего 54 исследования (n
=3400). Из отобранных исследований качество жизни оценивалось в 16, однако авторы не смогли провести метаанализ по причине гетерогенности данных и недостатка количественных данных. В 11 исследованиях отмечалось достоверное улучшение качества жизни согласно как минимум одному методу оценки [100].
Смертность
В исследовании по данным Голландского государственного регистра по лечению гормоном роста сравнили 2229 пациентов, получающих лечение соматотропином, с первой контрольной группой из 109 пациентов с СТГ-дефицитом, не получающих лечения, и второй контрольной группой из 356 пациентов после отмены соматотропина. Стандартизованный показатель смертности в группе лечения составил 1,27 (1,04–1,56) по отношению к общей популяции. После исключения из анализа пациентов с акромегалией и болезнью Иценко–Кушинга показатель составил 1,29 (1,05–1,59), после исключения пациентов высокого риска (краниофарингиомы или другие образования гипоталамо-гипофизарной области) – 1,00 (0,79–1,26). Также выявлено достоверное повышение стандартизованного показателя смертности среди женщин в группе лечения – 2,52 (1,57–4,06), и оно наблюдалось даже после исключения пациентов высокого риска. Авторы отмечают, что это может быть связано с длительным течением некомпенсированного СТГ-дефицита, негативно повлиявшего на сердечно-сосудистый риск, однако данное предположение требует дальнейшего изучения [101].
В исследовании R. Gaillard и соавт. среди 13 983 пациентов с СТГ дефицитом, получающих соматропин (средний период наблюдения 4,9 года), отмечено повышение общей смертности на 13% в сравнении с общей популяцией (стандартизованный показатель смертности 1,13 (1,04–1,24)), при этом показатели смертности от сердечно-сосудистых и онкологических заболеваний не отличались [102]. По результатам метаанализа J. Pappachan и соавт., стандартизованный показатель смертности составил 2,40 [95% ДИ 1,46–3,34] у пациентов с СТГ дефицитом без лечения и 1,15 [95% ДИ 1,05–1,24] у пациентов, получающих соматотропин [103]. K. Stochholm и G. Johansson также продемонстрировали более низкую смертность среди получающих соматотропин пациентов по сравнению с пациентами без лечения: отношение рисков по смертности от всех причин 0,34 (95% ДИ 0,15–0,77) [104].
Метаболические эффекты заместительной терапии
Поскольку СТГ является одним из значимых регуляторов метаболизма и энергетического гомеостаза [105], лечение СТГ-дефицита у взрослых пациентов оказывает влияние на состав тела, липидный, углеводный и костно-минеральный обмены, что подтверждается данными метаанализов.
Состав тела.
В мета-анализ А. Hazem и соавт. были включены 54 РКИ (
n
~3400). Лечение соматропином достоверно снижает массу тела (–2,31 кг, 95% ДИ –2,66– –1,96) и жировую массу (–2,56 кг, 95% ДИ –2,97– –1,3) и увеличивает тощую массу тела (1,38 кг, 95% ДИ 1,10–1,65). При этом достоверного влияния на минеральную плотность кости (МПК) выявлено не было, что может быть обусловлено малым количеством наблюдений [100].
В метаанализ C. Newman и соавт., целью которого было сравнить эффективность низких и более высоких доз соматропина в отношении влияния на состав тела и липидный обмен, включены результаты 22 РКИ (n
=1153). Тощая масса тела достоверно увеличивалась в группах лечения по сравнению с плацебо, а жировая масса снижалась. Изменения тощей массы тела и жировой массы демонстрировали дозозависимый эффект – лечение более высокими дозами было эффективнее [106].
Сердечно-сосудистая система и липидный обмен.
По данным метаанализа P. Maison и P. Chanson, в который были включены 16 исследований, компенсация СТГ-дефицита способствует увеличению массы левого желудочка, толщины межжелудочковой перегородки и задней стенки левого желудочка, увеличению диаметра левого желудочка в диастолу и ударного объема [107]. Известно, что толщина комплекса интима–медиа сонных артерий – предиктор прогрессирования ишемической болезни сердца [108]. Было показано, что лечение СТГ-дефицита приводит к снижению этого показателя [109]. В проведенных исследованиях продемонстрировано снижение общего холестерина сыворотки, практически полностью за счет снижения концентрации холестерина ЛПНП. Эффект более выражен
Показания к анализу крови на гормон роста
Содержание статьи
Анализ крови на гормон роста
может назначаться пациенту в следующих ситуациях:
- признаки карликовости;
- симптомы ускоренных темпов роста;
- чрезмерное выделение пота;
- нарушение роста волос;
- остеопороз;
- мышечная слабость;
- сокращение в крови уровня глюкозы (к примеру, после приема спиртного);
- порфирии.
Если пациент приходит на первичную консультацию к специалисту с уже готовыми результатами исследования, ему непременно следует уточнить срок годности гормональных анализов.
ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ АНАЛИЗЫ И УСЛУГИ
Человеческий гипофизарный гормон роста (ГР) как терапевтическое средство был впервые получен в 1958 г., и применялся только у детей, имевших наиболее тяжелые формы СТГ-дефицита. В 1985 г. на фармацевтическом рынке появился рГР, синтезируемый методом рекомбинантной ДНК. Данное обстоятельство многократно расширило использование рГР во всем мире, дало мощный толчок интенсивному изучению эффективности терапии рГР, совершенствованию дозирования и методов его введения и, как следствие, — улучшению конечного роста и качества жизни пациентов, расширению показаний для назначения рГР.
СТГ-дефицит
СТГ-дефицит у детей.
СТГ-дефицит у детей является первым и безусловным показанием для заместительной терапии рГР. Частота СТГ-дефицита у детей колеблется от 1:4000 до 1:10 000 новорожденных. Согласно данным Национального регистра, который ведется в ФГУ ЭНЦ с 1990 г., в настоящее время маленьких пациентов с данным заболеванием — 1932 человека, мальчики составляют 75%, с приобретенным СТГ-дефицитом — 54 больных. Без заместительной терапии рГР такие пациенты обречены на карликовость: конечный рост нелеченых женщин составляет 129,8 см, мужчин — 139,2 см [1]. До эры рГР среди больных с гипофизарным нанизмом был крайне высок процент лиц (74,3%), закончивших лишь 8–10 классов общеобразовательной школы. Профессионально были заняты в цирковом жанре, создавая коллективы маленьких людей, 60,8% пациентов [1]. В условиях дефицита ГР в организме, начиная с детства и постепенно усугубляясь с возрастом, развиваются многообразные метаболические нарушения, которые значительно ухудшают состояние здоровья и являются причиной преждевременной смертности пациентов.
При адекватной и рано начатой терапии рГР возможно достижение абсолютно нормального конечного роста, соответствующего значениям для здоровой популяции. В настоящее время на основе результатов многочисленных исследований выработана оптимальная схема дозирования и введения рГР, которая принята во всем мире. Стандартная доза рГР, используемая в настоящее время у детей с СТГ-дефицитом, составляет 0,025—0,050 мг/кг в сутки ежедневно подкожно. Основываясь на отечественном и зарубежном опыте («Консенсусе 1999 г. по диагностике и лечению дефицита гормона роста у детей и подростков», «Заключении научного общества по изучению гормона роста 2000 г.», «Рекомендациях американской ассоциации клинических эндокринологов по использованию гормона роста у взрослых и детей, 2003») в 2005 г. в России был принят «Национальный Консенсус по диагностике и лечению соматотропной недостаточности у детей» [2]. В соответствии с Консенсусом в Российской Федерации рекомендуемая доза рГР составляет 0,033 мг/кг в сутки, рГР вводится подкожно ежедневно перед сном.
Целями лечения рГР при СТГ-дефиците являются:
— нормализация роста и достижение конечного роста в пределах или выше генетически прогнозируемого;
— нормализация состава тела;
— повышение минеральной плотности костей и уменьшение риска возникновения переломов;
— нормализация метаболических процессов;
— снижение факторов риска развития сердечно-сосудистых осложнений;
— нормализация репродуктивной функции;
— нормализация психологического состояния и жизненного тонуса.
За 20 лет применения в мире накоплен значительный опыт лечения рГР детей с СТГ-дефицитом, на основании которого установлена его безопасность. Побочные эффекты у детей на фоне терапии рГР крайне редки. Они включают: доброкачественную внутричерепную гипертензию, препубертатную гинекомастию, артралгии, отеки. Как правило, купирование данных состояний происходит при временном снижении дозы или временном прекращении лечения. Связь таких состояний, как соскальзывание головки бедренной кости, ишемический некроз головки бедренной кости и сколиоз, с терапией рГР однозначно не установлена.
С 2000 г. Министерством здравоохранения РФ и Академией медицинских наук осуществлялись крупные закупки рГР для лечения детей с СТГ-дефицитом, а с 2008 г. заботу о непрерывном обеспечении данной категории маленьких пациентов взяло на себя государство в рамках специально принятого распоряжения Правительства РФ.
В 2006 г. был зарегистрирован первый отечественный рГР Растан, по эффективности и безопасности не уступающий зарубежным аналогам. С 2011 г. стало возможным введение Растана с помощью удобного дозатора — шприц-ручки.
Усилия, совместно предпринимаемые Правительством, МЗСР, ФГУ ЭНЦ и региональными эндокринологическими службами, позволяют надеяться, что в России такое явление, как «гипофизарная карликовость», будет полностью ликвидировано.
СТГ-дефицит у взрослых.
СТГ-дефицит у взрослых характеризуется изменением состава тела, углеводного и липидного обмена, снижением минеральной плотности костей [3], повышенным риском возникновения переломов и сердечно-сосудистых заболеваний и сниженным качеством жизни.
Целью заместительной терапии рГР у взрослых является достижение нормализации метаболических, функциональных и психологических последствий гипопитуитаризма или СТГ-дефицита.
Положительное влияние заместительной терапии рГР на состав тела, заключающееся в достоверном увеличении мышечной массы и уменьшении жировой, а также на липидный профиль, было отмечено еще в первых небольших исследованиях [4] и подтверждено в последующих. Терапия рГР в течение 2—5 лет вызывает нормализацию мышечной силы [5]. При большой продолжительности лечения рГР наблюдаются изменения минеральной массы (ММК) и минеральной плотности (МПК) костей, причем как у пациентов с врожденным [6], так и с приобретенным СТГ-дефицитом [7]. Мужчины отвечают на лечение рГР бо`льшим (примерно на 9%) увеличением BMC, чем женщины. Поскольку увеличивается не только BMC, но и размер кости (ее площадь), увеличение BMD менее выражено, однако ее нормализация отмечена у большинства пациентов [7].
рГР оказывает комплексный эффект на липиды сыворотки крови. Его суммарное влияние заключается в снижении уровней общего холестерина, ЛПНП и апопротеина B. В некоторых работах [8] выявлено повышение концентрации ЛПВП. Базальное состояние липидного профиля отчасти является отражением общего сердечно-сосудистого риска пациентов. В связи с этим концентрации липопротеидов обычно регулярно мониторируются, особенно у пациентов, имевших до терапии рГР гипер-/дислипопротеидемию или другие факторы сердечно-сосудистого риска.
В настоящее время нет данных, напрямую демонстрирующих снижение сердечно-сосудистой заболеваемости и смертности у взрослых с СТГ-дефицитом, длительно получающих заместительную терапию рГР. Один из наиболее используемых косвенных показателей атеросклероза — толщина интима-медиа (ТИМ). У взрослых с СТГ-дефицитом ТИМ увеличена, и некоторые исследования продемонстрировали ее уменьшение на фоне заместительной терапии рГР [9]. Более того, есть сообщения, свидетельствующие о том, что смертность на фоне длительной заместительной терапии рГР у взрослых с СТГ-дефицитом не превышает смертность в общей популяции. Однако чтобы это утверждать, требуется более длительный период наблюдений.
На фоне длительно проводимой заместительной терапии рГР у взрослых с СТГ-дефицитом не отмечено изменений инсулиновой чувствительности, равно как и увеличения частоты сахарного диабета 2-го типа по сравнению с частотой, наблюдаемой в общей популяции.
Митогенный и ростостимулирующий эффект ГР и ИФР1 и их влияние на развитие неопластических процессов заложили теоретическую основу предположений о том, что и терапия рГР может увеличить риск развития опухолей и влиять на их продолженный рост. Оценивая риск развития онкологических заболеваний, необходимо учитывать тот факт, что для пациентов с гипопитуитаризмом вследствие генетических или опухолевых причин может быть присущ более высокий риск развития неоплазий по сравнению со здоровыми людьми. Кроме того, само лечение опухолей, включая лучевую терапию, является фактором риска развития вторичной неоплазии.
Известно, что уровни ИФР1 в сыворотке, превышающие нормальные значения, являются предикторами опухолевых процессов. Проведенный метаанализ гормональных предикторов рака предстательной железы показал, что двукратно повышенный риск развития рака предстательной железы имеют те мужчины, у которых концентрации тестостерона или ИФР1 соответствуют верхней границе референсных значений [10]. Среди женщин в пременопаузе риск развития рака молочных желез в 4,5 раза повышен у тех, чьи концентрации ИФР1 соответствовали верхней границе референсных значений по сравнению с теми, у кого ИФР1 находился на нижней границе нормы [11]. Схожие результаты выявлены в отношении рака прямой кишки у мужчин [12]. Эти исследования также продемонстрировали отрицательную корреляцию между риском развития рака и концентрацией ИФРСБ-3 (повышенный риск наблюдается у тех, кто имеет высокие концентрации ИФР1 и низкие — ИФРСБ-3. Значимость этих данных для пациентов с гипопитуитаризмом не ясна, поскольку лечение рГР вызывает увеличение значений как ИФР1, так и ИФРСБ-3. В контексте заместительной терапии рГР тем не менее целесообразно поддерживать уровень ИФР1 в нормальных значениях, своевременно титруя дозу, которая зависит от возраста и пола пациента, а также от параллельно проводимой заместительной терапии другими гормонами.
Пациенты с СТГ-дефицитом, получавшие лечение рГР в связи с новообразованием в анамнезе, имеют риск развития вторичной опухоли, тем не менее данных, указывающих на то, что лечение рГР повышает риск ее развития, нет. Сведения о том, что частота возникновения de novo рака и лейкемии у пациентов, получавших рГР, также отсутствуют.
Активный опухолевый процесс является стандартным противопоказанием для рГР как у детей, так и у взрослых. Относительные противопоказания — пролиферирующая диабетическая ретинопатия и доброкачественная внутричерепная гипертензия. В настоящее время считается, что пациенты с гипопитуитаризмом и сахарным диабетом могут получать лечение рГР, но начальные дозы должны быть более низкими и титроваться медленнее на фоне частого и регулярного мониторинга гликемии.
20-летний опыт применения рГР показал, что заместительная терапия рГР у взрослых при правильно диагностированном СТГ-дефиците, адекватной титрации дозы и мониторинге лечения посредством контроля ИФР1 и клинической эффективности является безопасной. Вместе с тем общепризнанным считается мнение о том, что необходимо проводить дальнейшие наблюдения с целью получения сведений об отдаленных последствиях лечения рГР.
Заболевания роста без СТГ-дефицита
В настоящее время спектр заболеваний, при которых применяется рГР, значительно расширен и не ограничен только соматотропной недостаточностью. Уже в 1983 г. Международная конференция по применению ГР провозгласила необходимость проведения исследований у «низкорослых детей, не имеющих СТГ-дефицита» [13]. Доступность рГР дала возможность активного изучения эффективности терапии рГР при низкорослости, обусловленной различными негипофизарными причинами. Низкорослые дети без СТГ-дефицита могут иметь тонкие дефекты в одном из многих участков оси СТГ–ИФР1. Учитывая различный генез ростовых проблем при этих заболеваниях, первичной целью терапии низкорослых детей без СТГ-недостаточности являются увеличение скорости роста и нормализация линейного роста без воздействия на лежащие в их основе причины. Поэтому для состояний, не обусловленных СТГ-дефицитом, рГР скорее используется в качестве фармакологического средства, чем как физиологический заместитель. Для терапии рГР низкорослых детей без СТГ-дефицита, характерен дозозависимый характер эффективности.
В наши дни рГР применяется при синдромальной низкорослости (синдром Шерешевского—Тернера, Сильвера—Рассела, Прадера—Вилли, Нунан, Секкля и др.), внутриутробной задержке роста, идиопатической низкорослости, хронической почечной недостаточности, ювенильном идиопатическом артрите, заболеваниях кроветворной системы (лейкозы, лимфома, анемия Фанкони), нейрофиброматозе, муковисцидозе и др. Все эти заболевания объединяет одна особенность: сопровождающая их низкорослость не вызвана СТГ-дефицитом.
Считается, что действие экзогенного рГР осуществляется посредством взаимодействия с рецепторами СТГ и он, как и эндогенный СТГ, вызывает тот же внутриклеточный сигналинговый ответ независимо от лежащего в основе заболевания специфического дефекта.
Терапия рГР эффективна в большинстве случаев низкорослости, ассоциированных с повышенным содержанием в сыворотке белков, связывающих СТГ и ИФР1. Однако как у мышей [14], так и у людей ряд ростовых эффектов ГР, очевидно, нечетко зависит от печеночной продукции ИФР1. В большинстве проведенных работ при различных вариантах низкорослости [15] корреляция между ростовым ответом на терапию рГР и увеличением циркулирующего ИФР1 (стандартизованного по возрасту и полу) только отчасти объясняла эффект лечения.
Кроме изменения концентрации ИФР1, факторами, влияющими на результаты терапии рГР, являются полиморфизм рецептора СТГ [16], полноценность питания, возраст начала терапии, доза рГР и длительность лечения рГР.
Синдром Шерешевского—Тернера (СШТ).
Применение рГР при низкорослости, ассоциированной с СШТ, было одобрено во Франции в 1990 г., в остальных странах Европы — в 1993 г., в США — в 1996 г.
Взрослые женщины с СШТ в среднем на 20 см ниже женщин здоровой женской популяции в соответствующей стране [17] и примерно на 20 см ниже своего целевого роста. Однако существует строгая корреляционная зависимость между конечным ростом без лечения и целевым ростом, свидетельствующая о том, что несмотря на патологию Х-хромосомы, значительный компонент линейного роста при СШТ моделируется не Х-хромосомными генами.
Большой клинический материал, накопленный за последние 20 лет, свидетельствует об эффективности рГР в увеличении скорости роста и конечного роста у пациенток с СШТ. Уже первые результаты, продемонстрировавшие увеличение скорости роста у девочек с данной патологией, вселили оптимизм и явились основанием того, что данная терапия широко применялась еще до получения официального одобрения. В течение более двух десятилетий после начала применения рГР опубликованы результаты лечения рГР при СШТ при различном дозировании и схемах лечения, одного рГР или в комбинации с неароматизированным анаболическим стероидом оксандролоном, или половыми стероидами.
В целом, по данным зарегистрированных исследований, пациентки, получавшие лечение рГР в течение 5—7 лет до достижения конечного или околоконечного роста, улучшают свой рост на 5–8 см. Этот результат свидетельствует о том, что прогноз влияния длительной терапии рГР на конечный рост у пациенток с СШТ составляет в среднем 1 см в год лечения.
Было показано, что эффект терапии на конечный рост коррелируется с длительностью лечения рГР без эстрогенов. Поэтому для того, чтобы отсрочить эстрогенобусловленное костное созревание и, таким образом, максимально увеличить длительность лечения рГР, в общей клинической практике появилась тенденция намеренного переноса начала заместительной терапии эстрогенами на значительный временной интервал от обычного возраста физиологического телархе. Однако более поздние работы с применением терапии ультранизкими дозами эстрадиола, начатого в физиологические сроки (близко 12-летнему возрасту), продемонстрировали содружественный эффект рГР и эстрогенов на увеличение конечного роста [19]. Более того, значительная отсрочка начала заместительной терапии половыми стероидами негативно влияет на психосоциальное развитие, накопление минеральной костной массы, развитие матки, сексуальное созревание, уровень самооценки и, возможно, риск развития сердечно-сосудистых заболеваний [20]. Подходы, позволяющие избежать необходимости отсрочки феминизации (такие как раннее начало терапии рГР или — для тех, у кого терапия рГР была начата не столь рано, — комбинирование ее с оксандролоном) могут в большинстве случаев оказаться успешными, если критериями успешности считать не только ростовые показатели [20].
Лечение рГР, начатое в раннем возрасте (в среднем в 9 мес), предотвращает замедление темпов роста, характерное для девочек с СШТ первых лет жизни, и восстанавливает показатели линейного роста почти до средних нормальных значений [21]. Данные результаты обосновывают правомерность раннего начала терапии рГР при СШТ. Таким образом, модернизированные принципы ведения девочек с СШТ в настоящее время таковы: необходимость терапии рГР может рассматриваться, как только снижаются темпы роста; начальная доза рГР составляет 0,05 мг/кг в сутки с последующим индивидуальным подбором дозы в зависимости от ростового ответа; до 9–12 лет терапия проводится только одним рГР, в дальнейшем — в комбинации с половыми стероидами, отдавая предпочтение трансдермальным формам.
При ранней диагностике и раннем начале лечения рГР конечный рост может быть улучшен у большинства и нормализован у ряда пациенток (83% девочек с СШТ достигают нормального конечного роста, 63% — целевого роста) [22]. В настоящее время конечный рост 150 см является достижимой целью для большинства девочек с СШТ.
Пациенткам с СШТ свойствен повышенный риск нарушений углеводного обмена [23], поэтому этому аспекту безопасности всегда уделялось пристальное внимание. Хотя большинство долгосрочных результатов, касающихся усугубления этих проблем у пациентов с СШТ на фоне лечения рГР, выглядят оптимистичными [24], такие девочки должны регулярно наблюдаться эндокринологом с целью выявления признаков и симптомов сахарного диабета 2-го типа.
Пациентки с СШТ имеют повышенный риск развития сколиоза и кифоза по сравнению с девочками в общей популяции. Эти заболевания встречаются примерно у 10—20% девочек и женщин с СШТ [25]. Обе проблемы могут усугубляться на фоне ускоренных темпов линейного роста, обусловленных лечением рГР. Другие проблемы, наблюдающиеся при СШТ с повышенной частотой, включают: соскальзывание головки бедренной кости [26] и увеличенное количество пигментных невусов [27]. Хотя имеется гипотетическое предположение о том, что терапия рГР увеличивает размер и количество таких невусов, доказательств, его подтверждающих, нет.
В целом нежелательные явления терапии рГР при СШТ встречаются редко. Тем не менее при данном синдроме у молодых пациенток нередки фатальные случаи аневризмы аорты, ее расслоения или разрыва, обычно ассоциированные с такими факторами риска, как двустворчатый аортальный клапан, коарктация или дилатация аорты, артериальная гипертензия [28]. В то же время нет данных о побочных эффектах терапии рГР на диаметр аорты (по результатам МРТ) [20].
Задержка внутриутробного развития.
Применение рГР у низкорослых детей с задержкой внутриутробного развития (ЗВУР) в анамнезе получило одобрение как в Европе, так и в США. Нарушения постнатального роста низкорослых детей с ЗВУР, вероятно, многофакторны. Обусловливающие ЗВУР факторы могут включать клеточную гипоплазию [30], повреждения оси ИФР1–СТГ, влияние полиморфизма гена рецептора ГР (наличие или отсутствие d3GHR аллеля, влияющего, как предполагается, на чувствительность к ГР).
Эра рГР ознаменовалась многочисленными исследованиями, в которых предпринимались попытки оптимизировать результаты терапии, используя различные способы дозирования и стратегии назначения рГР [30—32]. В настоящее время применяемая при ЗВУР доза рГР колеблется в диапазоне 0,033—0,067 мг/кг в сутки. Опыт применения рГР у данной категории детей, накопленный в ФГУ ЭНЦ, свидетельствует об эффективности и безопасности данного лечения. В первые 2—3 года терапии наблюдаются ускоренные (догоняющие) темпы роста, позволяющие ребенку вернуться на свою генетически детерминированную ростовую кривую [30]. В этот период особенно наглядно проявляется дозозависимый эффект рГР. Последующее лечение рГР обеспечивает пациенту нормальную для соответствующего возраста и пола скорость роста, прекращение терапии рГР ведет к значительному снижению темпов роста. Эти данные свидетельствуют о необходимости длительной терапии рГР, несмотря на нормализацию ростовых показателей, по крайней мере, до периода пубертата.
Хотя результаты лечения в различных исследованиях и у разных пациентов вариабельны, в среднем 1 год терапии рГР может увеличить конечный рост на 1 см. К факторам, улучшающим эффективность лечения, относят значительный дефицит роста ребенка относительно его целевого роста; большую дозу рГР (менее важна в поддерживающей фазе лечения), малый возраст на момент начала терапии, значительную продолжительность и непрерывность терапии и, возможно, присутствие d3GHR аллеля [32], хотя эта точка зрения остается дискутабельной.
При длительной терапии рГР 85% пациентов с ЗВУР достигают нормального конечного роста и 98% — целевого роста [31]. Вследствие изначально имеющейся у детей с ЗВУР склонности к развитию инсулинорезистентности высказывается определенная настороженность относительно влияния экзогенного рГР у этих пациентов на метаболизм глюкозы. На фоне терапии рГР у детей с ЗВУР наблюдается некоторое увеличение инсулиновой резистентности, которая обычно исчезает после прекращения лечения [33]. В связи с этим в инструкции по применению рГР у детей с ЗВУР прописано, что лечение данных больных должно проводиться под регулярным внимательным контролем показателей углеводного обмена [32].
Кроме инсулиновой резистентности, пациенты, рожденные с синдромом ЗВУР, в зрелые годы жизни имеют повышенный риск развития метаболических нарушений, таких как дислипидемия, гипертензия и метаболический синдром. Однако в настоящее время нет информации о том, увеличивает ли терапия рГР в детстве этот риск в зрелые годы, в связи с чем требуются дальнейшие длительные наблюдения.
Идиопатическая низкорослость.
Состояния, сопровождающиеся низкорослостью, не обусловленной СТГ-дефицитом, при которых исключены все известные причины низкорослости, принято объединять общим термином «идиопатическая низкорослость» (ИН). Имеющиеся к настоящему времени данные об эффективности применения рГР у детей с ИН несколько противоречивы.
В течение 20 лет после внедрения рГР проведено более 40 исследований с участием детей с ИН. Было продемонстрировано, что среднее увеличение конечного роста на фоне рГР при ИН составляет около 1 см/1 год лечения рГР, аналогично тому, что наблюдается при СШТ и ЗВУР. Вместе с тем во всех исследованиях было отмечено: ответ на терапию рГР среди пациентов с ИН крайне вариабелен [34]. Точный прогноз результатов лечения на основе параметров до лечения в настоящее время невозможен. Концентрация ИФР1 на момент начала лечения рГР не имеет независимой корреляционной связи с прибавкой роста и, как свидетельствуют данные регрессионного анализа, играет относительно малую роль в прогнозировании результатов длительного лечения [35]. Более значимыми факторами, влияющими на результаты длительного роста, являются возраст на момент начала лечения, доза рГР, длительность терапии рГР и целевой рост [35].
Поскольку пациенты с ИН практически здоровы, они имеют относительно низкий риск развития нежелательных явлений на фоне терапии рГР. Данные больших длительных постмаркетинговых исследований действительно показывают, что частота нежелательных явлений у этих пациентов ниже, чем в других группах детей с болезнями роста. Так, частота средних отитов, сколиоза, соскальзывания головки бедренной кости, гипотиреоза, нарушений углеводного обмена и артериальной гипертензии у пациентов с ИН идентична и даже ниже, чем частота этих состояний при СТГ-дефиците и СШТ [36]. У детей с ИН не отмечено случаев развития внутричерепной гипертензии, отеков или препубертатной гинекомастии. Терапия рГР не вызывала развитие скелетных изменений или ускорение пубертатного развития [35, 37], схожие результаты были опубликованы в большой постмаркетинговой базе данных [38]. Частота малигнизации, как и сахарного диабета у детей с ИН, получавших рГР, идентична частоте в общей популяции [39].
Хроническая почечная недостаточность (ХПН).
Низкорослость при ХПН у детей — одно из первых, не обусловленных СТГ-дефицитом состояний, одобренных для лечения рГР. Показано, что 36% детей с ХПН имеют рост ниже 3‰ (–1,88 SDS) [40]. Субнормальные темпы линейного роста у детей с ХПН являются следствием многих факторов, в том числе специфической этиологии почечного заболевания, гипокалорийного низкобелкового питания, нарушения кислотно-щелочного баланса организма, гиперпаратиреоза, изменений в системе СТГ–ИФР1 [40]. Явные нарушения чувствительности к эндогенному СТГ, концентрации которого повышены, развиваются вследствие снижения почечного клиренса гормона роста [41]. Кроме того, обнаруженное снижение концентрации циркулирующего СТГ-связывающего белка [42], являющегося внеклеточным доменом рецептора СТГ, свидетельствует о снижении экспрессии рецептора СТГ в печени. Помимо этого выявлено нарушение функции пострецепторного сигналингового механизма (Янус-киназы — сигналингового трансдуктора и активатора транскрипционной системы) [43]. Состояние нечувствительности к СТГ биохимически выражается снижением соотношения ИФР1/ИФРСБ, приводя к снижению концентрации свободного ИФР1. Наблюдаемое при ХПН многократное (в 7–10 раз) повышение концентраций ИФРСБ-1, -2, -3 и -6, как и концентрации СТГ, происходит в результате снижения почечного клиренса [44].
В настоящее время показанием для терапии рГР при ХПН является не отставание в росте (рост ниже определенного значения), а скорее снижение скорости роста (субнормальная скорость роста). Рекомендуемая доза рГР при ХПН составляет 0,035—0,040 мг/кг в сутки.
Метаанализ рандомизированных контролируемых исследований терапии рГР у детей с ХПН показал, что ускорение темпов роста наблюдается на 1-м году лечения, в последующем темпы роста снижаются и в дальнейшем ускоренных темпов роста не наблюдается [45]. Продолжение терапии рГР способствует поддержанию нормальной скорости роста и предотвращает ее прогрессивное снижение, которое развивается при прекращении лечения рГР. Имеющиеся в ограниченном количестве собственные и зарубежные данные свидетельствуют о том, что конечный рост может быть улучшен на 1—1,5 SDS (на 7—11 см) [46, 47]. Длительное голландское исследование [48] продемонстрировало прогрессивное улучшение SDS роста в небольшой группе детей, где через 6 лет лечения средний SDS роста приблизился к SDS целевого роста (т.е. генетически детерминированному).
Считается, что положительный эффект терапии рГР на фоне повышенных концентраций эндогенного СТГ развивается, по крайней мере, отчасти в результате достижения на фоне лечения значительного повышения ИФР1, повышения соотношения ИФР1/ИФРСБ и вследствие этого увеличения концентрации свободного ИФР1.
Настороженность относительно безопасности терапии рГР у детей с ХПН касается двух аспектов: нарушения функции почек и углеводного обмена. 20 лет исследований терапии рГР доказали, что при условии регулярного мониторинга за состоянием и гормонально-биохимическими показателями пациента она безопасна у этой категории больных. Показано отсутствие увеличения частоты нежелательных явлений у леченных рГР детей по сравнению с нелечеными [48]. Хотя терапия рГР одобрена для применения при ХПН только до трансплантации почки, появляется все больше сообщений о лечении детей и после трансплантации, свидетельствующих о схожей частоте отторжения трансплантата у леченных и нелеченных рГР пациентах [49]. Вместе с тем эффективность лечения рГР после трансплантации ниже, что объясняется необходимостью применения терапии цитостатиками и глюкокортикоидами. Несмотря на общее впечатление о безопасности терапии рГР у детей с ХПН, тщательный мониторинг функции почек на фоне лечения обязателен.
Поскольку дети с ХПН могут иметь частично нарушенную толерантность к глюкозе даже при отсутствии экзогенного ГР, углеводный обмен у леченных рГР детей изучается особо. В ранних клинических исследованиях и в обзорах не сообщалось о случаях увеличения заболеваемости сахарным диабетом у леченных рГР детей по сравнению с нелечеными, анализ большого многоцентрового постмаркетингового исследования показал, что сахарный диабет или нарушенная толерантность к глюкозе наблюдаются у леченных рГР детей с ХПН примерно с той же частотой, что и в здоровой популяции.
Поскольку терапия рГР у детей с ХПН способна увеличить концентрацию инсулина натощак, в плане безопасности обязателен мониторинг показателей углеводного обмена, особенно у детей с отягощенным по сахарному диабету анамнезом и у тех, кто получает терапию глюкокортикоидами.
Ревматоидный артрит.
У детей с активным ювенильным идиопатическим артритом (ЮИА) синтез и секреция ИФР1 нарушены. Это обусловлено как самим заболеванием, так и необходимостью применения больших доз глюкокортикоидов. Терапия рГР оказывает положительный ростостимулирующий эффект у детей с выраженными формами ЮИА. Лечение рГР может восстановить дефицит ИФР1, однако выраженность эффекта во многом зависит от активности патологического процесса, количества и тяжести обострений.
У детей с выраженной низкорослостью с ЮИА длительная (в течение 4 лет) терапия рГР в дозе 0,028–0,045 мг/кг в сутки обеспечивает прибавку роста в 1 SD, тогда как пациенты без лечения рГР теряют 0,7 SD [50]. Маркеры активности заболеваемости отрицательно коррелируют с SDS скорости роста, вследствие чего лечение рГР эффективно лишь при отмене глюкокортикоидов или при дозе преднизолона не выше 10 мг/сут.
На фоне лечения рГР при ЮИА нежелательных явлений не отмечается, рГР не оказывает клинически значимого эффекта на течение артрита и активность воспалительного процесса. Учитывая липолитический эффект ГР, при его введении возможно уменьшение избыточной жировой массы, которая является следствием как основного заболевания, так и приема глюкокортикоидов.
Применение рГР при заболеваниях, не сопровождающихся низкорослостью
Остеопороз.
Поскольку снижение секреции СТГ рассматривается в качестве патогенетического механизма остеопороза, для снижения потери костной массы предпринимаются попытки назначения рГР здоровым людям с остеопорозом. Показано, что у мужчин уже через 6 мес лечения рГР повышаются показатели костного формирования и резорбции, небольшое повышение минеральной плотности костей (МПК) наблюдалось только в позвоночнике. У женщин повышение МПК в позвоночнике наблюдается при совместном применении рГР и кальцитонина [51]. При более длительном (2-летнем) лечении рГР и кальцитонином у женщин с остеопорозом наблюдается, хотя и менее выраженное, чем при применении эстрогенов или бисфосфонатов, увеличение МПК в позвоночнике и бедренной кости.
Инфаркт миокарда и сердечная недостаточность.
В настоящее время рГР рассматривается как потенциально новый терапевтический препарат для лечения инфаркта миокарда (ИМ) и застойной сердечной недостаточности (ЗСН). рГР пролонгирует выживаемость крыс с постинфарктной ЗСН, этот эффект сопровождается значительным подавлением апоптоза кардиомиоцитов [52]. Кроме того, рГР уменьшает патологическое интерстициальное ремоделирование в миокарде и улучшает релаксацию левого желудочка. Клинические исследования у пациентов с ЗСН показывают, что рГР повышает массу левого желудочка, улучшает сердечную функцию, гемодинамические параметры, снижает легочную сосудистую резистентность [53]. Вместе с тем, учитывая значительную вариабельность ответов, увеличение объема внеклеточной жидкости, возможность развития отеков на фоне данной терапии, необходимо проведение крупных рандомизированных исследований в дальнейшем.
Катаболические состояния.
Анаболические эффекты рГР способствуют попыткам его применения при катаболических состояниях, таких как хирургические вмешательства, ожоговые травмы. Отрицательный азотистый баланс при критических состояниях отчасти объясняется резистентностью к СТГ и снижением продукции ИФР1. Восстановление после операций сопровождается избыточными катаболическими процессами. рГР, вводимый пациентам после хирургических вмешательств, приводит к положительному азотистому балансу. Положительный эффект рГР у больных с обширными ожогами наблюдается как у детей, так и у взрослых.
Спорт.
Этические вопросы применения рГР у спортсменов в настоящее время являются весьма актуальными. Изолированно или в комбинации с анаболическими стероидами рГР сегодня используется многими атлетами для увеличения мышечной массы. Вместе с тем длительное использование рГР в супрафизиологических дозах у атлетов может привести к побочным эффектам, наблюдаемым при акромегалии, которые в свою очередь снижают физическую выносливость [54].
Таким образом, в течение последних 20 лет собран большой объем данных относительно эффективности терапии рГР при различных заболеваниях как у детей, так и у взрослых, имеются впечатляющие результаты лечения рГР детей с некоторыми заболеваниями, сопровождающимися нарушениями роста. Тем не менее многие вопросы лечения остаются открытыми, в связи с чем необходим дальнейший сбор отдаленных результатов терапии.
Эпидемиологические исследования свидетельствуют о возможных ассоциациях между концентрациями ИФР1 на верхней границе нормы (особенно на фоне сниженных концентраций ИФРСБ-3) и раком груди, предстательной железы, прямой кишки и легких. Сложность оценки заключается в том, что ИФР1 и ИФРСБ-3, увеличивающиеся на фоне терапии рГР, оказывают непосредственный противоположный эффект на растущие клетки: ИФР1 — антиапоптотический, ИФРСБ-3 — проапоптотический. Показано, что ИФР1 и ИФРСБ-3 имеют противоположное влияние на риск развития рака прямой кишки. Интерпретация сложных взаимосвязей между ИФР1, его связывающими белками и неоплазией подлежит глубокому изучению. Несмотря на оптимистичные данные о многих тысячах пролеченных больных, наличие потенциальной связи ГР–ИФР1, неоплазия требует тщательного наблюдения за проводимым лечением на фоне обязательного контроля ИФР1 и ИФРСБ-3 и последующего длительного наблюдения за получавшими рГР пациентами.
